Прогрессивная мысль, вольнолюбивое слово

История 24.10.2010 4064
Прогрессивная мысль, вольнолюбивое слово

После разгрома движения декабристов в стране установилась жестокая реакция. Правительство Николая I душило все живое, всякую свободную мысль, всеми силами стремилось искоренить «революционную заразу». Мечтой Николая I было превратить Россию в одну большую казарму. Однако, несмотря на жесточайшие репрессии, тайную агентуру, опутавшую своей сетью всю страну, царизму не удалось полностью подавить освободительное движение. В Симбирске после поражения, декабристов продолжает распространяться и бытовать потаенная литература, связанная с декабристами: «Горе от ума» А. С. Грибоедова, «Послание к друзьям» первого декабриста В. Ф. Раевского, написанное в Тираспольской крепости, «Войнаровский» К. Ф. Рылеева, «Новгородская песнь», «Свободы гордой вдохновенье», «Не вы ль убранство наших дней» Н. М. Языкова, «Деревня», «Послание в Сибирь» А. С. Пушкина, «Парижская лекция» В. К. Кюхельбекера, стихотворение А. И. Полежаева («Бывают минуты душевной тоски»).

А. И. Герцен в книге «О развитии революционных идей в России» (1851) писал об этих годах: «Революционные стихотворения Рылеева и Пушкина можно было найти в руках молодых людей в самых отдаленных областях империи». Реакция не задушила протеста в среде прогрессивного дворянства и разночинной интеллигенции, что проявилось в создании кружков » тайных обществ. В тайном обществе братьев Критских и в кружке, руководимом М. В. Петрашевским, приняли участие симбиряне, это естественно, нашло свое отражение в литературно-общественной жизни города.

В 1827 году братья Петр, Михаил и Василий Критские, сыновья мелкого чиновника, и сын землемера Симбирской губернии Н. Ф. Душников организовали тайное общество, объединявшее студентов и молодых чиновников Москвы. Цель общества — поиск средств «для преобразования государства и введения конституционного правления». Это было первое после декабристов тайное общество, которое следственная комиссия определила «как остатки последствий 14 декабря». Сами члены, этого общества не скрывали идейной связи с декабристами. На следствии студент Московского университета Н. Ф. Лушников показал, что находится под влиянием Рылеева. Его произведения «Войнаровский» и «Наливайко» он читал и повторял наизусть с восхищением. Лушников написал агитационные стихотворения, которые сам декламировал студентам и офицерам. Его агитационные стихи распространялись тайным обществом. В стихотворении Лушникова «Мечты» выражена общность взглядов поэта с К. Ф. Рылеевым:

В жилище грозного тирана
Все запустело, все молчит:
Лишь вещий крик ночного врана
Ему песнь гибели звучит…
Упьется месть в крови злодея,
Мне голос сердца говорит,-
И терем страшный, запустея,
Как башня, рухнув, загремит!
Звезда свободы оживит
Родную сторону мою.

Тайное общество Критских стремилось к тому же, что высказал в одном из стихотворений-прокламаций Н. Ф. Лушников: «Да водворится в нас Свобода! Пусть рабства цепь не тяготит издавна славного народа!» За революционную деятельность, вольномыслие и агитационные стихотворения Н. Ф. Лушников 21 февраля 1828 года по приказу царя был заключен в крепость, где находился шесть лет, а затем был переведен в арестантские роты и в Оренбургский гарнизон, где служил до 1847 года. До 1856 года находился под надзором полиции. Такова судьба одного из симбирских последователей декабристов. На общественную жизнь Симбирска в 20-30-е годы прогрессивное влияние оказывала гражданская лирика Н. М. Языкова, Д. В. Давыдова, Д. П. Ознобишина. Эти поэты печатались в передовых журналах того времени («Соревнователь», «Полярная звезда», «Звездочка», «Сын отечества», «Литературная газета», «Современник»), находившихся под влиянием декабристов и Пушкина.

Творческая деятельность видного поэта-симбирянина, друга А. С. Пушкина, Н. М. Языкова проходила в 20-е годы под воздействием национально-патриотического подъема, вызванного Отечественной войной 1812 года и близостью к декабристам (Рылееву, Бестужеву, Ивашеву). В сознании современников Н. М. Языков стоял едва ли не первым после Пушкина. И не как «певец разгула, вина и сладострастия», а как «певец чистой любви к Родине». К числу лучших произведений молодого Языкова относятся «Песнь барда во время владычества татар в России», «Баян к русскому воину при Димитрии Донском…» и другие. Бард, обращаясь к Дмитрию Донскому перед битвой с Мамаем, поет:

Рука свободного сильнее Руки,
измученной ярмом:
Так с неба падающий гром
Подземных грохотов звучнее,
Так песнь победная громчей
Глухого скрежета цепей!..

Дружба Николая Языкова с А. С. Пушкиным, их совместная жизнь в Тригорском летом 1826 года идейно и творчески обогатили Языкова. Это была его «золотая пора». Поэты обменивались письмами и посланиями. Пушкин пригласил Языкова сотрудничать в своем «Современнике». Памятником этой дружбы являются восторженные стихи Языкова «А. С. Пушкину», «Тригорское», «К няне Пушкина» и другие. Стихотворения Языкова «Из страны, страны далекой», «Пловец», («Нелюдимо наше море») стали любимыми песнями демократического студенчества. Об идейных взглядах молодого Языкова ярко свидетельствует революционное стихотворение, которым поэт откликнулся на казнь Рылеева:

Не вы ль убранство наших дней,
Свободы искры огневые?
Рылеев умер, как злодей!
О, вспомяни о нем, Россия,
Когда восстанешь от цепей
И силы двинешь громовые
На самовластие царей!

Написанное в 1826 году, это стихотворение было широко известно в рукописной потаенной литературе и напечатано в 1859 году в «Полярной звезде» Герцена. Оно имело общерусское значение, но вместе с тем было связано с родной симбирской почвой, выражая переживания декабристски настроенных симбирян первой четверти XIX века. Революционные демократы положительно оценивали творчество молодого Языкова, его гражданскую лирику 20-х годов. Именно об этой поре сказал Белинский: «Имя Языкова навсегда принадлежит русской литературе». После поражения декабристов в настроении Языкова происходит крутой перелом. В его творчестве стали преобладать реакционные и религиозные мотивы. Белинский и Герцен сурово осудили творчество Языкова этого периода. Н. А. Добролюбов, объясняя отход Языкова от идеалов молодости, писал: «Языков не мог удержаться сознательно на этой высоте, на которую его поставило непосредственное чувство; у него недоставало для этого зрелых убеждений и просвещенного умения определить себя ясно и твердо, свои стремления и требования от своей музы».

На прогрессивную общественность Симбирска, несомненно, оказывал свое влияние прославленный поэт-патриот, герой Отечественной войны 1812 года Денис Давыдов. Пушкин называл его «своим отцом и командиром», «певцом и героем». Английский романист Вальтер Скотт приветствовал «легендарного… капитана войны 1812 года, как человека знаменитого, которого подвиги, в минуты величайшей опасности его отечества, вполне достойны удивления». Стихи Давыдова занимают заметное место в потаенной литературе XIX века. Его басни «Голова и ноги», «Река и зеркало», сатира «Сон» и другие произведения создали поэту славу вольнодумца… Судьбу поэта-партизана «попрали сильные». Он ушел в отставку. Десять лет своей жизни (1829-1839) он провел в селе Верхняя Маза Симбирской губернии. Здесь им написаны лучшие поэтические произведения — «Бородинское поле», «Душенька», «Речка», «Я помню глубоко» и другие, а также ряд сочинений, обобщающих боевой опыт Отечественной войны 1812 года («Мороз ли истребил французскую армию в 1812 году», «О том, как я, будучи штаб-ротмистром, хотел разбить Наполеона»).

У Дениса Давыдова завидная поэтическая судьба. Самые талантливые поэты России «встали во фрунт» перед героем — партизаном Отечественной войны 1812 года и «отдали ему честь стихами». Пушкин, Языков, Баратынский, Жуковский, Федор Глинка, Вяземский посвятили ему свои проникновенные дружеские строки. Так, в русской поэзии возник романтический образ «певца-героя». Вдохновенная кисть знаменитого Кипренского с эмоциональной выразительностью закрепила глубоко поэтический облик Давыдова. Л. Н. Толстой в «Войне и мире» отдал дань памяти поэта-гусара. В. Г. Белинский утверждал: «Давыдов, как поэт, решительно принадлежит к самым ярким светилам второй величины на небосклоне русской поэзии». Земляки поэта-партизана чтут его память. В 1960 году в Верхней Мазе, на средства, собранные комсомольцами и молодежью на воскресниках, открыт бронзовый памятник Денису Давыдову (скульптор Р. А. Айрапетян).

Выступление декабристов разбудило молодое поколение 40-х годов. Во главе демократического и антикрепостнического движения стали Герцен и Белинский. Их влияние сказывалось и на деятельности революционных кружков того времени, в частности на петрашевцах. Петрашевцы, пропагандируя идеи социализма, одновременно критиковали крепостническую Россию и обсуждали вопросы переустройства общества на новых началах. В числе петрашевцев был симбирянин В. А. Головинский. В «Списке», составленном III отделением, он назван как «один из важнейших». Василий Андреевич Головинский приобщился к вольным идеям еще в доме отца, в селе Ивашевке Буинского уезда. Его отец, Андрей Егорович Головинский, генерал-майор в отставке, был человеком выдающегося образования, знакомым Герцена.

В семье Головинских воспитывался Петр Ивашев, сын декабриста. У них бывали декабристы, возвратившиеся с Кавказа. Гостил поэт Н. Языков. Роман Герцена «Кто виноват?», присланный автором Андрею Егоровичу, читали вслух всему семейству. Здесь же с уважением назывались имена Рылеева, Муравьева, А. Одоевского, читались их стихи. А. Е. Головинский с сочувствием относился к крестьянам и всю жизнь был поборником обучения крестьянских детей. В такой атмосфере зарождались взгляды будущего петрашевца. Головинский говорил, что «недалеко то время, когда скинут с себя крепостное иго и воскреснут из неволи на свободу». Шестнадцатилетний юноша поступает в Петербургское училище правоведения, оканчивает его в 1848 году, готовится к кандидатскому экзамену в университете. В это же время он сближается с Ф. М. Достоевским, между ними устанавливаются дружественные отношения. Молодые люди бывают друг у друга, обмениваются вольными книгами. Выясняется, что оба — горячие сторонники освобождения крестьян. Достоевский вводит Василия Головинского в кружок Петрашевского, в котором Василий становится вскоре одним из активных участников.

На собраниях кружка В. Головинский заявлял, что «вопрос об освобождении крестьян есть важнейший вопрос в России. Грешно и постыдно Человечеству глядеть равнодушно на страдания 12 миллионов несчастных рабов…». Головинский предложил также план освобождения крестьян через «восстание их самих», а перемену правительства — через диктатуру. Кружок Петрашевского был разгромлен в апреле 1849 года. 21 подсудимый «признан виновным в умысле на ниспровержение порядка». Среди осужденных находился и В. А. Головинский. В списке он был пятнадцатым. Церемонию смертной казни разрабатывал сам царь.

Осужденных доставили из Санкт-Петербургской крепости на Семеновский плац, прочитали «высочайше утвержденный над ними приговор к смертной казни» и приступили к его исполнению. С осужденных сняли мундиры и облекли в саваны. Священник дал им с эшафота благословение, осужденные стали на колени, и палачи над их головами сломали шпаги. Раздалась команда: «прицел», затем ожидалось «пли». Но в этот момент несчастным объявили о помиловании: смертная казнь заменялась ссылкой в Сибирь, на каторгу, или службой рядовыми. В. А. Головинский был отправлен рядовым в Оренбургский линейный батальон, а через два года переведен в Кавказский корпус.

В 1858 году петрашевец возвращается в Симбирск и поступает на гражданскую службу, но надзор полиции за ним остался. В. Головинский устанавливает связи с группой свободомыслящих симбирян, близких к Н. П. Огареву в бытность последнего в Симбирске. Занимаясь адвокатурой, В. Головинский, вспоминает современник, «любил защищать бедных от притеснений богатых,- разумеется, даром». На дворянских собраниях Василий Андреевич «громил своим красноречивым словом крепостничество», требовал, чтобы помещики отпустили крестьян на волю с землею, не дожидаясь царского указа. Крепостники не остаются в долгу: в жандармское отделение посыпались доносы. Только за год до его смерти, в апреле 1847 года, был снят полицейский надзор и В. А. Головинскому было «дозволено повсеместное жительство». По делу петрашевцев привлекался также Д. И. Минаев, отец поэта-сатирика.

Под влиянием петрашевцев, с которыми был связан И. А. Гончаров, складывался идейный замысел романа «Обыкновенная история» (1847). Брат писателя Н. А. Гончаров, учитель Симбирской гимназии, также испытывал влияние петрашевцев. Социалистические идеи 40-х годов стали доступны симбирянам, вошли в их общественную жизнь. В. И. Ленин считал, что от кружка петрашевцев начинается история революционной социалистической интеллигенции России.

В 40-50-е годы в Симбирск различными путями проникают сочинения Герцена, Белинского. С 1850 по 1855 год в селе Проломихе Симбирской губернии, где находилась купленная им Тальская писчебумажная фабрика, жил ближайший соратник и друг Герцена -Н. П. Огарев. Он часто бывал в Симбирске. «В эту эпоху Огарев писал очень много»,- утверждает Н. А. Тучкова-Огарева, жена поэта. В Проломихе он создал лирическую поэму «Зимний путь», в которой нарисовал яркие картины народного быта, привлекшие внимание читателей, повесть в стихах «Господин», сатирически изображающую «лишнего человека» той поры, В ряде поэтических произведений Огарева выражен призыв к борьбе с существующим строем. В стихотворении «Совершеннолетие» (1849) он писал:

Но мир, который мне как гнусность ненавистен,
Мир угнетателей, обмана и рабов —
Его, пока я жив, подкапывать готов
С горячим чувством мести или права.

В стихотворении «Сон» (1854) поэт требует свержения самодержавия:

Но мною обуял внезапно гнев священный:
Я бросился к царю и дланью дерзновенной
С его главы сорвал златой венец,
И бросил в прах, и растоптал на части.
Довольно!- Я вскричал,- погибни, наконец,
Вся эта ветошь ненавистной власти!

Проломихинский период в творческой жизни Огарева был значительным и плодотворным. Он с глубоким вниманием вглядывался в народную жизнь («Деревня»). В 1856 году в Москве вышел первый сбор-пик «Стихотворений» Огарева, подготовленный самим автором. В том же году в «Современнике» была напечатана статья-рецензия Чернышевского «Стихотворения Н. Огарева», в которой говорилось: «Огарев имеет право занять одну из самых блестящих и видных страниц в истории нашей литературы». Чернышевский увидел в Огареве предшественника Некрасова. Вокруг Огарева в Проломихе и Симбирске сплачивались прогрессивные силы. С ним встречались его друг Н. М. Сатин, бывший декабрист А. А. Тучков, брат известного драматурга М. Н. Островский, композитор В. Н. Кашперов, П. М. Грибовский, П. В. Анненков и другие.

На Огарева и его друзей пошли доносы в Петербург. Вскоре из Петербурга прибыл жандармский офицер, который 24 февраля 1850 года арестовал в Симбирске Огарева и доставил его в Петербург, в III отделение. Были арестованы также Н. М. Сатин и А. А. Тучков. Огарева; обвинили в «создании коммунистической секты», искали его связей с Петрашевским. Весной 1856 года Огарев выехал из России за границу, в Лондон, к Герцену. По его инициативе издается «Колокол», в котором печатаются статьи и заметки и о Симбирской губернии. «Колокол» выступал в защиту прогрессивных, демократических сил, осуждая бесчинства симбирских помещиков. В гостях у Огарева в Лондоне побывали его симбирские друзья В. Н. Кашперов, П. М. Грибовский, которых он познакомил с Герценом. Огарев в 1862 году привлек композитора В. Н. Кашперова к изданию революционных песен с фортепианным сопровождением «в народном духе». П. М. Грибовский помог революционерам материально.

Еще один симбирянин — П. В. Анненков был тайным корреспондентом «Полярной звезды» и «Колокола». П. В. Анненков, видный литературный критик и писатель, родился 19 июня 1813 года в Симбирске, в дворянской семье. Образование получил в Петербургском горном корпусе и на историко-филологическом факультете Петербургского университета. С конца 30-х годов близок с В. Г. Белинским. Сотрудничал в «Современнике», и «Отечественных записках». Занимался изучением социалистических теорий. В 1846 году, будучи за границей, познакомился с Карлом Марксом. В письмах к Анненкову Маркс затрагивает ряд важных философских вопросов. Находясь в Париже, Анненков оказался свидетелем революционных событий 1848 года. Его «Парижские письма, 1846-1847» о жизни предреволюционной Франции печатались в «Современнике».

После возвращения из-за границы П. В. Анненков в 1849-1851 годах жил в селе Чириково и Симбирске. Его «Письма из провинции», посвященные жизни родного Поволжья, печатались в эти же годы в «Современнике». Анненков работал здесь над разбором, изучением и собиранием затерянных рукописей А. С. Пушкина, готовил свое знаменитое семитомное собрание сочинений поэта, изданное в 1855-1857 годах. Выход последнего тома (седьмого) приветствовал Добролюбов в «Современнике» (1858). Он писал: «Русские, любившие Пушкина, как честь своей родины, как одного из вождей ее просвещения, давно уже пламенно желали нового издания его сочинений, достойного его памяти, и встретили предприятие г. Анненкова с восхищением и благодарностью». П. В. Анненков был связан с Огаревым, Герценом, Гоголем, Тургеневым, Гончаровым, Некрасовым. Наибольшее значение в его литературном наследстве имеет книга «Замечательное десятилетие (1838 -1848)». О ней оставил полемические заметки К. Маркс.

Исключительное значение в истории культуры губернии имела библиотека П. В. Анненкова, созданная им в селе Чириково. В основном она сформировалась за два года его пребывания в родовом имении, когда готовилось к печати собрание сочинений А. С. Пушкина. В дальнейшем библиотека пополнялась во время приездов Анненкова из Петербурга и из-за границы. В рабочем кабинете писателя, сохранившемся до 1917 года, было редкостное собрание журналов и книг. Многие из них украшали дарственные надписи и автографы выдающихся писателей того времени. Самым же ценным было собрание нелегальных заграничных изданий Герцена и Огарева: «Полярная звезда», «Колокол», «Голоса из России», «Под суд!», «Общее вече». И все эти издания в полных комплектах. В собрании писателя была подборка книг по истории французской революции. Хранились рукописи А. С. Пушкина, письма К. Маркса, письма И. С. Тургенева. В кабинете — прекрасный бюст Пушкина и посмертные маски Пушкина и Белинского.

Воистину все это было неоценимым памятником духовной и общественной жизни России той поры. П. В. Анненкова часто навещал писатель В. Назарьев, сосед по имению. П. В. Анненков был знаком также с И. Н. Ульяновым и по его предложению построил в селе Чириково школу для крестьянских детей. В XIX веке обличителем крепостничества выступал великий русский писатель-романист, уроженец Симбирска И. А. Гончаров. После окончания университета И. А. Гончаров осенью 1834 года поступил на службу в канцелярию симбирского губернатора, где проработал около года секретарем. Через его руки проходили дела об отыскании вольности крестьянам, об умерщвлении помещиками своих крепостных, о подавлении крестьянских волнений в Симбирской губернии в 1835 году. Служба в канцелярии губернатора приобщила Гончарова к самым острым и сложным социальным проблемам, дала писателю богатый материал для его художественных произведений.

В путевых очерках «Фрегат «Паллада» (1855-1857) Гончаров обличает колониализм, рассказывает о бесстыдном лицемерии буржуазных «цивилизаторов», хищнически грабивших колониальные народы Африки, Индии, Китая. Симпатии писателя-гуманиста на стороне порабощенных народов, которых он называет братьями европейцев. Замысел главного произведения Гончарова «Обломов» (1859) сложился под влиянием передовых идей Белинского. «Обломов» — произведение огромной обличительной силы. Именно поэтому роман получил исключительно высокую оценку русской революционной демократии. «История о том, как лежит и спит добряк-ленивец Обломов и как ни дружба, ни любовь не могут пробудить и поднять его,- не бог весть какая важная история,- писал Добролюбов.- Но в ней отразилась русская жизнь, в ней предстает перед нами живой, современный русский тип, отчеканенный с беспощадною строгостью и правильностью, в ней сказалось новое слово нашего общественного развития… Слово это — обломовщина; оно служит ключом к разгадке многих явлений русской жизни, и оно придает роману Гончарова гораздо более общественного значения, нежели сколько имеют его все наши обличительные повести».

В. И. Ленин высоко ценил роман «Обломов» и широко использовал его в борьбе против идейных врагов. Слова «Обломов» и «обломовщина» неоднократно встречаются в работах Владимира Ильича. Нарастание освободительного движения в России во второй половине XIX века нашло, естественно, свое выражение и в Симбирском Поволжье. Демократизируется литературно-общественная жизнь Симбирска. Лучшие представители демократической интеллигенции 60-х годов активно участвовали в освободительном движении России. Так можно сказать о деятельности Д. И. и Д. Д. Минаевых, писателей, близких к Чернышевскому и Добролюбову, о Г. Н. Потанине, сотруднике «Современника», авторе романа «Крепостное право», и группе демократической интеллигенции — «обществе неблагонадежных людей», как их называли в Симбирске, а также о поэтах некрасовской школы И. И. Гольц-Миллере и Н. В. Симборском, о поэте-демократе Д. Н. Садовникове. Все они самыми тесными узами связаны с родным краем.

Дмитрий Иванович Минаев (1808-1876)-поэт и беллетрист 40-50-х годов XIX столетия, родился в Симбирске. Его отец дослужился до офицерского чина, получил дворянство. Д. И. Минаев также становится военным, служил в Симбирске, а в 1847 году был переведен в Петербург. Первые литературные произведения Д. И. Минаева из поэтического цикла «Волжские думы» появились в столичных журналах в конце 30-х годов. Их заметил Белинский, отметивший «печать свежего замечательного дарования». Самым известным поэтическим трудом Д. И. Минаева стал перевод «Слова о полку Игореве». Переделав его «на собственный лад», Минаев сумел «сохранить тон и склад речи». Опубликованное в 1846 году в Петербурге, оно имело шумный успех у читателей. Из прозы Д. И. Минаева наибольшее звучание приобрели очерки «Из быта крестьян в голодные годы» — о страшных картинах голода, народного отчаяния и нищенства в Поволжье в 1864 году, напечатанные в 1874 году.

В Петербурге Д. И. Минаев вошел в кружок И. И. Введенского, известного близостью к петрашевцам. Студентом в этом кружке участвовал Н. Г. Чернышевский, с которым Д. И. Минаев в 1847 году познакомился и сдружился. На собраниях у И. И. Введенского обсуждались те же вопросы, что и в кружке Петрашевского: крепостное, право и необходимость реформы, деспотизм крепостников, потребность в новом социальном устройстве на основах социализма. Огромное значение в идейном воспитании кружковцев имели произведения Белинского и Герцена, чьи работы здесь читались и обсуждались. Дневниковые записи Н. Г. Чернышевского позволяют проследить развитие знакомства Д. И. Минаева с Чернышевским. Они же дают представление о месте и значении поэта-симбирянина в кружке. Д. И. Минаев принимает деятельное участие в обсуждении трудов социалистов-утопистов, высказывается за необходимость переворота в России и уничтожение царя. Рассуждения Минаева о социализме близки Чернышевскому.

В 1849 году было разгромлено общество петрашевцев. Капитан Дмитрий Минаев привлекался к следствию по их делу, подвергнут допросу и остался в подозрении. В 1851 году Д. И. Минаев вместе с Н. А. Гончаровым, который гостил у брата-писателя, 12 марта выехали в Симбирск. К ним присоединился Н. Г. Чернышевский, возвращавшийся после окончания Петербургского университета в Саратов. Ехали втроем в повозке Гончарова. Путь лежал через Москву, Нижний Новгород, Казань. В Симбирск добрались 23 марта. «Дорогою все рассуждали между собой о коммунизме, волнениях в Западной Европе, революции и религии- (я в духе Штрауса и Фейербаха)»,- записал в «Дневнике» Чернышевский. В каком направлении велся разговор, можно заключить по дневниковой записи Чернышевского: «Д. И. Минаев показался мне человеком еще лучше того, чем раньше,- человеком с светлым умом и благородною душою. Я имел на него, как мне кажется, довольно большое влияние своими толками о Штраусе и коммунизме — он теперь причисляет себя к коммунистам».

В Симбирске Чернышевский жил у Н. Е. Андреева, отца будущего-артиста В. Н. Андреева-Бурлака. В Симбирске к Чернышевскому пришли Минаев и Гончаров. Засиделись долго. «Вечер провели в разговорах, большею частью в известном демократическом социалистическом духе»,- отмечает Чернышевский. В домике Д. И. Минаева на Солдатской улице собирались в 40-60-е годы Н. А. Гончаров, писатель Г. Н. Потанин, писатель Н. А. Мандрыкин, молодой поэт А. А. Коринфский, заходил В. Н. Андреев-Бурлак. Это была небольшая, но сплоченная группа. Журналы выписывались вскладчину, проводились литературные вечера «в пользу недостаточных студентов» и ученической библиотеки. Учитель словесности Н. А. Гончаров считался знатоком Фейербаха. Идеи этого философа-материалиста разделяли многие члены минаевского содружества. Вот в такой общественно-нравственной атмосфере воспитывались будущий поэт Д. Д. Минаев и видный артист и писатель В. Н. Андреев-Бурлак.

Типичным представителем разночинной интеллигенции Симбирска являлся поэт некрасовской школы Д. Д. Минаев, которого лично знал и высоко ценил Чернышевский. В 60-70-е годы Минаев был деятельным сотрудником «Современника», «Русского слова», «Искры». В «Современнике» он печатался вплоть до закрытия журнала (1866). В «Русском слове» поэт вел в 1861 -1864 годах фельетонное обозрение — «Дневник темного человека». Почти одновременно он сотрудничал в журнале «Искра», редактировал сатирический журнал «Гудок». С конца 60-х до 80-х годов печатался в «Деле» и «Отечественных записках». Д. Д. Минаев вместе с Чернышевским и Добролюбовым вел борьбу против «чистого искусства». Ему принадлежит первая биография Белинского (1860), написанная на основе статей Чернышевского и Герцена о великом критике.

В апреле 1866 года после покушения Д. Каракозова на Александра II Минаев был арестован и заключен в крепость. А после освобождения он находился под надзором полиции. Сатира поэта-искровца, по словам одного из его современников, стала «грозой для всех хищников, лгунов и негодяев, разных Кит Китычей, безжалостных хозяев». Минаев являлся непревзойденным мастером острого экспромта и каламбурной рифмы. В 1882 году на обеде литераторов, посвященном памяти Фонвизина, было. высказано предположение, что Д. Д. Минаеву придется писать стихи по поводу предстоящей коронации Александра III, на что поэт ответил экспромтом:

Нет, я не рожден
Воспеть героя коронации,
Зато вполне я убежден,
Что он есть кара нации.

Шеф департамента полиции, которому доложили о публичном выступлении Д. Д. Минаева, предписал «незамедлительно вызвать поэта, который дозволил себе произнести дерзкие слова, и предупредить, что впредь к нему будут приняты самые строгие меры». В творчестве Д. Д. Минаева значительное место занимает симбирская тема. Еще в 1854 году он написал сатирическое стихотворение «У нас бульвар устроили большой», которое ходило в Симбирске по рукам во многих списках. Вершиной его политической сатиры считается поэма «Губернская фотография» (1861). В ней поэт обличил пошлость и ограниченность симбирского «высшего общества». В Симбирске поэма переписывалась и распространялась как политическая прокламация.

В 1862 году в городе возникла полемика вокруг «Губернской фотографии», которая со страниц «Симбирских губернских ведомостей» перешла на страницы передовых журналов «Гудок» и «Русское слово». В связи с этим в Симбирске возникла богатая рукописная сатирическая литература, карикатуры, обличающие симбирских «мракобесов и холопов». Эта деятельность разночинной симбирской интеллигенции была связана, по словам их противников, с «обществом неблагонамеренных людей», с «Русским словом», «Гудком».

Тесные узы связывали с Симбирском Д. В. Григоровича — автора антикрепостнических повестей «Деревня», «Антон Горемыка»; поэта-демократа Д. Н. Садовникова, певца Волги и Степана Разина; В. Н. Назарьева, сотрудничавшего в «Современнике» и «Отечественных записках» и находившегося в дружеских отношениях с семьей Ульяновых; Н. В. Симборского — поэта некрасовской школы, отразившего в своих стихах тяжелую долю и стремление к лучшей жизни русского народа; писателя Н. А. Мандрыкина, поэтов А. В. Тимофеева, Н. П. Панова, А. А. Коринфского; друга Горького, писателя С. Г. Скитальца и других прогрессивных деятелей литературы и искусства, положительно влиявших на развитие демократического и революционного, движения в городе и крае.